[indent]Говорят, что первые сорок лет детства – самые сложные в жизни мальчика. Чарльз Нолан под этой шуткой готов подписаться. Кровью. А ещё возблагодарить всех известных богов и причисленного к их пантеону деда за то, что в первые тридцать пять не убился.
[indent]Как? Не иначе, чем чудом.
[indent]У его семьи была нормальная жизнь ещё тогда, в Англии, да и сам Чарли был вполне себе нормальным. Отец был уважаемым человеком, служил в Военной госпитальной части, расположенной в Портсмуте. Хотя в их среде пользовались другим словом – дислоцированной. Мать работала в пабе, а мелкий Чарли разрывался между двумя одинаково прекрасными жизненными путями: лечить людей, как папа, или готовить лучшую в городе рыбу с картошкой, как делали у мамы на работе? Очень сложный выбор для шестилетки, а за намек, что бывает рыба и вкуснее, Чарли мог и в бубен прописать. Отец, конечно, проводил после такого беседы, называл по полному имени Чарльзом, но, кажется, тихо гордился «способностью отстаивать свои убеждения».
[indent]Все пошло по пи… то есть покатилось под откос в девяносто шестом, когда отец не вернулся из командировки. Взрыв в военном госпитале, привет груз двести, до свиданья папа. Мать старалась держаться, но очень быстро нашла утешение в бутылке. На работе её держали сначала из симпатии и памяти о прошлом, потом – из сочувствия. Но когда пристрастие к выпивке, в том числе и из запасов паба, стало очевидным, маменьку с работы турнули. Чарли много что мог бы рассказать, о жизни на военную пенсию и днях, когда в доме не было абсолютно ничего съедобного. Не считать же за еду джин? И о том, сколько раз велся на обещания матери бросить пить, после чего в квартире появлялись новые мужики… Или о том, как засрать мозги работнику социальной службы так, чтобы тебя оставили, наконец, в покое.
[indent]Когда в его жизни появился дед, Чарли с чувством его послал по всем известным маршрутам. Ему было почти четырнадцать, и с собственной жизнью парень вполне себе справлялся. Завязал с дурной компанией (правда, после знатных пиздюлей со стороны папиных бывших сослуживцев). Подрабатывал после школы в пабе, из которого когда-то выперли мать, так что к концу дня имел, чем набить брюхо, а к концу месяца – чем перекрыть коммунальные счета, если мать снова уйдет в запой. А еще умудрялся не опускать средний балл ниже четырех целых трех десятых. Более чем достаточно оснований, чтобы послать одного старого хрена прямо туда, где он шлялся, когда на самом деле был  нужен семье сына. И вообще, не удивительно ли что отец о нем никогда не рассказывал?
[indent]Старикан если и пошел, то недалеко и ненадолго – до очередного приступа у Чарли. Такое с ним случалось после общения с матерью, кровь текла из носа, чувствовалась слабость. Но такое от нагрузок бывает, он ведь пытался учиться и работать… Оказалось – не только. И любящий дедуля пришел не просто так, а с новой порцией целебных пиздюлей. Оказалось, Чарльз не просто так тут в обмороке полежать периодически пытался. Он унаследовал магический дар, к которому не полагалось ни волшебной палочки, ни письма из Хогвартса. Только необходимость забирать силу у природы (или не только, но не о том сейчас речь), а проблемы парня были от того, что он своим недавно проснувшимся даром инстинктивно пытался лечить мать. Не умея, не понимая что делает, но пытался и долечился бы до собственной смерти, если бы не дед. Который, как оказалось, был не совсем отцом отца, а более дальним предком, который отслеживал своих потомков как раз с этой целью: а не проснется ли наследственность?
[indent]Если вы думаете, что отсюда и дальше начинается «и жили они долго и счастливо», то вы в пролете. Вот вообще – ничего подобного.
[indent]Они с дедом заключили сделку. Старик избавляет мать от последствий многолетней алкогольной интоксикации, а Чарли едет с ним в Штаты – учиться, наследовать семейные секреты и осваивать дар. В рамках этого соглашения парень был готов терпеть американцев, дурацкие пальмы в этом Ла-Сангре и лекции в стиле семейки Аддамсов. Не то, чтобы он не задавался вопросом: а как вообще соотносятся врачебная этика, целительство и человеческие жертвоприношения?! Громко так спрашивал, с аргументами в виде летающих в стену манускриптов на человеческой коже.  А старик смотрел на него нечитаемым взглядом и говорил, что лучше знать, но не применять, чем в один момент не иметь достаточно сил, чтобы остановить начинающуюся эпидемию.
[indent]Не то, чтобы Чарли с дедом соглашался, но в споры ввязывался все меньше. У них, в конце концов, была сделка, и это было делом чести – соблюдать её условия…
[indent]До того, как в последней год местной старшей школы, Чарльз не получил известие о смерти матери. Пришедшее слишком поздно, парень даже не успел на похороны. И если он был в шоке, то дед даже удивленным не выглядел. «Как так, ты же вылечил её?» - глупости все это про мужчины не плачут, все плачут, когда по-настоящему больно. На что дед, снова глядя этим взглядом дохлой трески – Чарли столько их на кухне потрошил-чистил, ответил, что от того, что он снял последствия пьянства, алкоголичкой его мать быть не перестала, и её смерть была лишь вопросом времени.
[indent]И все снова пошло по пи…

[indent]В более-менее взрослом осознанном возрасте, Чарльз готов признать: наворотил в те годы он много. А уцелел во многом потому, что на особо крутых поворотах его подстраховывал дед. Незримо, конечно, а то Нолан бы очередной бунт устроил в худших русских традициях – то есть бессмысленный и беспощадный. 
[indent]Сразу после получения школьного аттестата, свалил присоединяться к Врачам без границ. Ой как там нужен был парень без образования и навыков – ни в сказке сказать, ни матом рассказать. Но ничего, пустили волонтерить и санитарить. В принципе, часть этой дури объяснял сильный дар целителя – он требовал реализации. Чарли просто не мог ждать несколько лет теории в медицинской школе, пока его допустят до живых пациентов. В те же годы Чарли попал под крыло толкового наставника-целителя и это можно было считать чудом, большой удачей… А еще тем, что дед дернул старыми связями и попросил коллегу, с которым ещё во времена Англо-Бурской войны по полевым госпиталям мотался, присмотреть за «придурком малолетним».
[indent]Через три года, осознав, что благие порывы – это хорошо, но с медицинским образованием они того, поэффективней будут, Чарли собрал себя в кулак и пошел поступать в Витватерсрандский университет. И нет, уже почти не удивился, увидев морду деда, пусть и под другим именем, в ряду основателей факультета здравоохранения. К тому времени он уже не раз получал реальностью по идиотизму… то есть оптимизму. Но к работе с Врачами без границ вернулся сразу после получения диплома. Недополучал, видимо, по оптимизму.
[indent]Он писал письма домой – двум людям, которых мог называть близкими. Длинные, обстоятельные – Элле, своей бывшей учительнице. Потому что, мэм, не надо говорить, что у него проблемы с сочинениями и внятным изложением мыслей! Задолбаетесь потом читать про будни нетуристической Африки, миграцию слонов и рассвет над инфернальным пейзажем вокруг вулкана Даллол. Короткие, деду – жив, чего и тебе желаю.   
[indent]Все снова пошло по пизде в девятнадцатом, и теперь уже именно так – без купюр.
[indent]Они работали в Конго, пытались справиться с крупнейшей вспышкой эболы, когда на миссию напали местные вооруженные формирования. Из тех, что считают, что никакой геморрагической лихорадки не существует, только происки белых. За спиной у Нолана было семь детей, три глубоко беременных женщины из ближайших сел, не считая больных в инфекционном корпусе – громкое название для хибары с защитным боксом, когда он по-настоящему понял уроки деда и разложил троих еще живых нападавших в ритуале.   
[indent]И с тех пор уже ничего не было как раньше.
[indent]Он вернулся в Штаты в начале двадцатого. Новоявленный тёмный колдун, годами проповедовавший неприкосновенность чужой жизни. Целитель со сбоящим после пережитого даром. Посетитель центра для ветеранов в  ЭлЭй, давно не смеющийся от словосочетания «миротворческие войска ООН». Врач, не способный работать по профильной специальности, потому что спасать детей в Африке и общаться с их параноящими родителями в Штатах – это две огромных разницы. 
[indent]И со всем этим придется как-то научиться жить.