[indent] В сентябре 1620 года на Атлантическое побережье Массачусетса прибыл корабль «Мэйфлауер» со 102 пуританами-кальвинистами («отцы-пилигримы»). Это событие считается началом целеустремлённой колонизации англичанами континента. Но вряд ли кто-то знает, что именно на этом корабле, который уже через 3 дня отправился обратно на свою родину, мои родители, с 4-хмесячным мной на руках, пересекли океан, чтобы начать новую главу своей жизни. Вдали от воспоминаний, вдали от прошлого, вдали от Америки.
[indent] Мое появление на свет, собственно, как и сам факт моего зачатия, мои родители считали чудом. Для них это было шансом начать все сначала, и хотя я никогда не понимал, что все это значит, все же я искренне считал себя их подарком судьбы. Ведь они сами внушили мне это. Я не знал, от чего они бежали, а никто из них не стремился мне об этом рассказывать. Да и меня самого это в общем то особо не волновало. Конечно, знай я, как сильно эта информация сможет помочь мне в будущем, я бы непременно узнал как можно больше. Но тогда я был всего лишь ребенком.
[indent] Моя мать устроилась кухаркой к одному английскому лорду, а отец работал на его конюшне. Я рос среди других детей прислуги, и заговорил сначала на английском, а уже потом, стараниями матери, выучил испанский. Мне повезло, потому что лорд, в чьем имении мы жили, был человеком добрым и честным, а потому, несмотря на наш статус, он позволял нам посещать занятия его сыновей, и учиться всему, чему учатся его собственные дети. Конечно, взамен на подобную доброту мы должны были вести себя тише воды, ниже травы. Благодаря усидчивости и тяге к знаниям, я оказался одним из тех немногих, кто не только смог учиться несколько лет, но еще и подружился с младшим сыном хозяина.
[indent] Когда мне было 12, у меня впервые случилось видение. Кто-то в имении сломал ограждение, и все свиньи вырвались наружу, пожрав половину хозяйского сада. Тогда, стоя на месте преступления, я положил руку на остатки деревянного столба, и вдруг весь задрожал. Мои глаза были закрыты, но перед ними все равно мелькали картинки. Я видел, как местный сапожник возвращался из пивнушки, и как он присел на ограду, чтобы перевести дух. И как дряхлое дерево треснуло под ним, и как он рухнул вниз, распластавшись по поросячьему дерьму. Не знаю, как сложилась бы моя судьба, будь я тогда наедине сам с собой. Но вместе со мной был сын лорда, который не смог не заметить моего странного поведения, и которому я все рассказал. Он, в свою очередь, все передал отцу, и сапожника, после недолгого допроса, удалось заставить рассказать правду.
[indent] Но этим, конечно, не обошлось. Осознав, что я обладаю неким даром, семья богатого лорда решила взять меня под свое крыло. Причиной тому послужила сущность самого лорда, который, как выяснилось, и сам был колдуном, правда своим детям этого передать по каким-то причинам не смог. А потому ко мне он проникся особой теплотой. Я словно стал его бастардом, неродным и не особо любимым, и все же сыном, воплощением того, чего он сам получить не смог. Несмотря на это, сам я не забывал своего места. Я все также каждый вечер приходил поужинать с родителями, все также ночевал в своей постели, и устроился помогать в местную кузницу, где вместе с отцом подковывал лошадей лорда.
[indent] Конечно, мои родители знали о проснувшихся во мне способностях. И если сначала они относились к этому  с опаской, то со временем в них что-то изменилось. Моя мать как-то сказала, что она больше не совершит той же ошибки, что она не оттолкнет неизведанное просто потому, что не понимает этого. И отец с ней согласился.
[indent] Так годы шли, я рос, превращаясь из мальца в мужчину, учился пользоваться своими способностями, в чем мне помогал сам лорд, разговаривал с лошадьми на конюшне, заставляя их позволить отцу подковать себя, или же, наоборот, приказывая сбросить противника молодых лордов на предстоящем турнире. Я был благодарен за оказанную мне честь и защиту от тех, кто считал мой дар опасным проклятьем, и постепенно начал считать себя частью новой, теперь уже довольно большой, семьи.
[indent] Когда мне было 17, моих родителей не стало. Тяжелая болезнь унесла с собой жизни половины жителей нашего города, а мои мать и отец были уже не молоды, и попросту не смогли справиться с недугом. Я скорбел по ним, но не чувствовал себя одиноким, ведь у меня все еще была семья.
[indent] А потом появилась она. Анэтт, девушка совсем не моего круга, что должна была стать женой старшего сына лорда. И я влюбился. Влюбился по уши, так, как свойственно только романтичному юнцу, не отдающему себе отчета в том, что же он творит. А она ответила мне взаимностью. Мы прятались по углам, занимаясь непристойностями на конюшне, и придумывали предлоги, чтобы улучить момент и побыть наедине. Тогда я думал, что нашел свою судьбу. Что встретил ту, что сделает меня счастливым. Но время ее свадьбы неумолимо близилось, и я предложил ей единственный разумный выход - сбежать со мной. Вот только она в ответ на это лишь рассмеялась. Я оказался для нее лишь развлечением, способом развеять скуку и утолить собственный голод. Ведь перед лордом и его семьей она должны была казаться чистой и непорочной. А перед обычным холопом, как я, можно было особо не притворяться.
[indent] Это ранило меня в самое сердце. Злость, досада, обида, все это настолько разрослось во мне, что я не хотел и минуты больше оставаться в этом чертовом городе. И я решил сбежать один. Отправился домой, собрал все ценное, что осталось после смерти моих родителей, и решил было уже уходить, когда моя нога вдруг провалилась в прогнившую половую доску. Когда я попытался ее вытащить, еще несколько досок вылетело из пола, и я увидел покрытую пылью, немного присыпанную сухой землей шкатулку. Любопытство овладело мной, и я поспешил открыть ее, а внутри увидел старую, потрепанную куклу, которую никогда не видел раньше. Это показалось мне странным, ведь кроме меня у моих родителей детей не было. Но стоило мне взять куклу в руки, как я увидел ЕЕ.
[indent] Глория. Так ее называла моя собственная мать. Она стояла посреди деревянного домика, босая, с куклой в руках, и плакала, а мама подходила и брала ее на руки, чтобы успокоить. Моя мама! Я видел это видение сотни, а может даже тысячи раз, скитаясь сначала по ставшей родной Англии, а потом и по всей Европе в поисках хоть какой-то информации. Каждый вечер, перед тем как отправиться спать, я открывал шкатулку и брал в руки куклу, стараясь увидеть то, чего еще не видел ранее, стараясь понять, как же мне найти свою сестру.
[indent] Собирая по крупицам детали своих видений, факты из чьих-то рассказов, подрабатывая предсказанием чужих судеб за деньги, в 1701 году я сел на корабль, направляющийся через океан, на землю малоизученную, но такую манящую. На свою родину, в Северную Америку. Там, пользуясь в том числе языком, которому не даром научила меня мать, я снова начал искать, благо люди здесь были болтливее, да и легенд и сказаний знали куда больше. Так, всего через 3 месяца поисков, я оказался посреди леса, недалеко от большого озера, чувствуя, что земля словно пульсирует под моими ногами. Никогда раньше я не видел ничего подобного. Все вокруг затряслось, земля заходила ходуном, некоторые деревья попадали, с грохотом вырывая свои могучие корни из земли, а прямо под моими ногами почва словно треснула, разверзлась, навсегда изменив мою жизнь.
[indent] Внезапно перед глазами у меня потемнело, а голову словно сдавило в невидимых тисках. Упав на землю, я сжался в комок, обхватывая себя руками, словно это помогло бы мне вытерпеть  мучения. Но уже через минуту боль начала отступать. Открыв глаза, я увидел перед собой странное, пугающее, похожее на лошадь, но в несколько раз больше, существо. Его тело было покрыто чешуей, не то рыбьей, не то змеиной, зубы были острыми, как кинжалы, а вместо задних ног красовался огромный рыбий хвост. Оно смотрело на меня своими красными глазами, громко вдыхая мой запах огромными ноздрями, но мне почему-то не было страшно. Я ощутил такой прилив сил, какого не чувствовал еще никогда в своей жизни.
[indent] Я медленно подошел к нему, и коснулся рукой его холодного влажного носа. В тот момент я увидел все. Своих родителей, бежавших из деревни, свою сестру, что владела невиданной мощью, и ведьм, которые заточили ее под землю. Я ощутил ее силу, невероятную силу, питающую меня через это самое животное, я увидел печати, сдерживающие ее, и это заставило меня понять - я наконец то нашел ее. Но мне больше не хотелось спасать ее. Совсем нет.  Я не хотел освобождать ее, я не хотел помогать, я вдруг захотел вбирать в себя ее энергию, захотел быть таким же сильным, как когда-то была она. С такой силой я мог бы заполучить все. Все, чего теперь требовала моя душа: новые силы, мощь, власть. Абсолютную власть!
[indent] Чудище скрылось в озере, а я решил, что тоже останусь здесь, неподалеку. Отправился в местный городок, и снова устроился там кузнецом, не желая привлекать к себе особого внимания. Мне нужно было время, чтобы понять, что я буду делать со всеми теми знаниями и со всей той мощью, которые теперь поселились во мне. Так прошло чуть больше сорока лет, пока поздно вечером, по дороге домой, я не нашел их. Молодая женщина, в луже собственной крови, с маленьким орущим свертком на руках. Если бы не он, возможно, я бы никогда не заметил ее в темноте переулка.
[indent] Я забрал их к себе. Выходил, вылечил, и больше не возвращался домой в пустую комнатушку. Не смотря на то и дело вспыхивающее стремление к власти и превосходству, которое пробуждали во мне новообретенные силы, я все еще искренне хотел завести семью. Ведь больше у меня никого не осталось. Фрида, к слову, оказалась оборотнем, как и ее ребенок. А еще, после жестокого изнасилования, она снова была беременна. И через 9 месяцев у меня уже была жена и 2 детей. Кто бы мог подумать?
[indent] Я снова влюбился. Жаждущий ласки и понимания, исполняющий роль хоть и не родного, но все же отца, я настолько вжился в эту иллюзию семьи, что, действительно, полюбил женщину, что делила со мной кров. Вот только она оказалась совсем не ангелом. Не в состоянии справиться со своим животным началом, она сбегала, убивала, и не старалась замести за собой следы. Понимая, что слишком долго скрывать все это я не смогу, я принял решение, за которое не могу простить себя до сих пор - я убил ее.  Пожалуй, это единственное убийство, которое и по сей день не дает мне покоя. В конце концов, я любил ее. А она предала меня. Предала своих детей, предала все, что было ценно для нас. Как когда-то сделала Анэтт.
[indent] Я отвел ее в лес, под предлогом безопасной охоты, где, стоя на берегу озера, глядя ей в глаза, воткнул нож прямо в ее сердце, а после бросил в воду, где созданное мной чудище с удовольствием разорвало ее на части, всего за несколько секунд. Но вместе с горечью утраты, вместе со скорбью и страданием, я почувствовал прилив сил. Словно, накормив своего монстра, я получил от него благодарность.
[indent] Вернувшись домой, я осознал, что остался один с двумя маленькими детьми. Но жить в городе нам было все же небезопасно, потому мы собрали свои вещи и ушли в лес. Чем старше становились дети, тем больше я понимал, что они - моя семьи. Они - то, что мне нужно, то, чего мне так не хватало, они никогда не бросят, не предадут, не оставят меня одного. И я начал искать. Искать особенных детей, тех, кого бросили, тех, кого не понимали и не принимали из-за их особенного дара, тех, кого обижали из-за того, что они были не похожи на других. Я растил их, воспитывал, помогал открывать в себе свои способности, давая понять, насколько они особенны, и насколько нужны мне. А они действительно были мне нужны. И не только для того, чтобы почувствовать себя любимым отцом. У меня на них были далеко идущие планы. Ведь в конце концов, разве смог бы я найти кого-то вернее и преданнее, чем те, кого я вырастил и воспитал?
[indent] Годы шли, и я постепенно стал многодетным отцом целых 10 детей. Старшие помогали с младшими, кто-то ездил по стране, выискивая тех, кого можно было бы принять в семью, кто-то отправлялся "на заработки", помогая обеспечивать своих младших братьев. Мы не могли называться ковеном, потому что среди нас помимо ведьмаков были и оборотни, и наги, и вендиго, и фейри. Наша сила была в нашем разнообразии, и все мы хотели одного: власти. Бесконечной, бессмертной, неограниченной власти. 
[indent] И все же, красть детей и оставаться незамеченными становилось все труднее. Мир двигался вперед, а вместе с ним вперед двинулись и наши планы. Нам (а теперь уже это были мы: я и мои дети) не хотелось останавливаться на достигнутом, нам хотелось развиваться. Потому я придумал другой план.
[indent] Мы похищали женщин. Брошенных, одиноких, никому не нужных женщин, которые служили нам инкубаторами, вынашивая и выкармливая наше потомство, а после, когда они были уже не нужны, отправлялись на корм монстру, дающему мне, а вместе со мной и всем моим детям, больше сил. Зачем нам все это, спросите вы? Неужели моя тяга иметь семью стоит таких усилий? Но я скажу вам правду. Это больше не про семью. Это про власть.
[indent] Все мои дети, все, кого я вскормил и взрастил собственным потом и кровью, медленно, но верно протоптали себе дорогу в самые верхи. Кто-то стал успешным бизнесменом, кто-то влез в правительство, кто-то - в другие гос. структуры, но все они работают ради одной лишь цели - чтобы угодить мне, дать мне то, чего я хочу. И чем больше детей я смогу вырастить, чем больше своих "шпионов" смогу внедрить, тем быстрее я добьюсь того, о чем мечтаю последние 300 лет - бесконечной власти над этим беспомощным человеческим родом!
[indent] Но судьба всегда вносит свои коррективы. В попытке восстановить одну из печатей, сдерживающих мою сестрицу в заточении, чтобы обеспечить себе дальнейшую подпитку ее силами, я просчитался. Ритуал прошел не так, как должен был, и вместо восстановления печати мы уничтожили того самого монстра, что несколько сотен лет служил моей связью с Глорией. Все в момент изменилось. Я почувствовал, как сила покидает меня, как я возвращаюсь к истокам, как становлюсь беспомощнее и слабее с каждой секундой. Связь была разорвана, и теперь мне предстояло понять, как быть дальше.
[indent] В мае 2021 года моя сестра вырвалась на свободу. Но что это значит для меня? Для моего будущего, для будущего моих детей, моего культа? Это мне еще только предстоит выяснить.